Алексей Шерстнев, уроженец Грозного, стал последним новобранцем "Динамо" в нынешнее межсезонье - он появился в команде чуть больше месяца назад. Опытный нападающий, как принято говорить в таких случаях, пришелся ко двору, сразу пополнив свой бомбардирский счет.

- Какое отношение было к "Тереку" в Чечне, когда ты жил там?
- Вокруг команды был большой ажиотаж, поскольку каждый год приходил новый тренер, который обещал вернуть ее в 1-ю лигу, все болельщики с нетерпением ждали, но удалось это только Александру Тарханову. Именно при нем, в 1991 году, меня стали привлекать к выступлениям за "Терек". Состав тогда подобрался довольно приличный, из имен, которые и сейчас на слуху, назову Гайсумова и Бондаря. Может, я играл бы там и дальше, но в связи с известными событиями, которые стали происходить в республике, родители решили не рисковать и отправили к родственникам в Москву. Там я попал в СДЮШОР "Трудовые резервы", и после первого же турнира, где удалось стать лучшим нападающим, меня позвали в оренбургский "Газовик", но тренер в спортшколе сказал, что не надо никуда дергаться, поскольку есть предложение от "Сатурна".

- Что тогда из себя представляла команда?
- Она принадлежала Раменскому приборостроительному заводу и показывала не самые хорошие результаты. Но когда "Сатурн" взял под свою опеку местный предприниматель Гуськов, один из богатейших людей Московской области, все изменилось. Главным тренером стал Юрий Гаврилов, и в 1994-м мы вышли во 2-ю лигу. Потом в руководстве началась неразбериха - меня вроде как выставили на трансфер, потом вернули, сказав, что я нужен команде. Однако, в конце концов решили для игровой практики отдать в аренду "Торгмашу" из Люберец. Там я забил довольно много мячей, в результате получил много предложений от других клубов, но выбрал столичное "Динамо".

- От кого поступило приглашение?
- Непосредственно от Николая Толстых и Адамаса Голодца. Сначала все было неплохо, зимой "Динамо" вышло из отпуска, и началась подготовка к матчам Кубка Кубков с венским "Рапидом". Но перед Новым годом в манеже в игре против нижегородского "Локомотива" я получил серьезную травму - подвернул голеностоп и разорвал связки. Пропустил первый сбор, и впоследствии мне так и не удалось вклиниться в основной состав. Только стал поправляться и снова забивать - еще одна травма, на этот раз паховых колец. И все: больше не играл, а до конца сезона лечился. Потом же, как правило, выступал за дубль, поскольку на меня, можно сказать, никто не рассчитывал. За "Динамо" вышел лишь однажды - в 1997 году в розыгрыше Кубка Интертото в Норвегии против "Стабека". Матч закончился вничью 1:1, а в чемпионате сыграть так и не удалось…

- Из "Динамо" пришлось уйти?
- Да. Ездил в "Уралан", но там что-то не срослось, в итоге оказался в Тюмени. Команда абсолютно без копейки денег, с постоянными долгами. После первого круга мы шли на предпоследнем месте, потом все-таки нашли друг с другом общий язык, выправили ситуацию, стали даже думать о попадании в "десятку", но в самый ответственный момент нас никто не смог поддержать. В заключительном туре "Тюмень" встречалась с питерским "Локомотивом", где решалось, кто останется в 1-м дивизионе. Играли на выезде, нас устраивала и ничья, но судья быстро удалил двоих футболистов, и стало ясно, что шансов нет. Я вернулся в Москву, поскольку еще принадлежал "Динамо", съездил на просмотр в Латвию, потом в Китай, но в итоге сезон начал все-таки в Прибалтике - в клубе "Вентспилс". В нем в основном были местные футболисты, некоторые из них входили в сборную, из приезжих кроме меня только Глеб Панферов, Евгений Ландырев, который сейчас в "Орле", и ребята из иркутской "Звезды". По своему уровню "Вентспилс" вместе со "Сконто" и "Металлургом" входил в тройку сильнейших команд Латвии, но дела там у меня не пошли - возникли разногласия с тренером Борисом Синицыным, впоследствии возглавлявшим "Содовик" и "Лукойл". Я попросился, чтобы меня отпустили, и где-то месяц потренировался в "Химках".

- В Латвии столкнулся с проявлениями национализма?
- В клубе никакого негатива не было, а в целом по стране он чувствовался: если спросишь что-нибудь по-русски, многие просто молчат, не отвечают или отворачиваются. Со временем научился не обращать на это внимания.

- Как ты оказался в "Анжи"?
- Меня звали туда еще перед отъездом в Латвию, но я к тому времени уже дал согласие "Вентспилсу". Сейчас же никаких препятствий не было - "Анжи" решил все вопросы по уходу из "Динамо". Права на меня стали принадлежать депутату Государственной Думы Гаджи Махачеву, который также купил для клуба Магомеда Адиева и Олега Семина, в прошлом сезоне игравшего в кировском "Динамо". В Махачкале я месяца два ждал своего часа, поскольку попасть в "основу" при таком составе было тяжело: "Анжи" хорошо шел в чемпионате, ниже 4-го места не опускаясь. В общем, место нашлось только в обороне - на позиции правого защитника.

- Что скажешь о Гаджи Гаджиеве?
- Замечательный человек - таких мало. Отличный педагог, психолог, тонко чувствующий, когда футболист готов к выходу на поле, чтобы в нужный момент помочь команде. На мой взгляд, он тренер от Бога.

- В те годы на стадионе в Махачкале всегда собирались полные трибуны…
- Постоянно, и в такой обстановке было очень приятно играть. Вообще, с этим городом связаны самые теплые воспоминания: доброжелательное отношение, как со стороны болельщиков, так и руководства "Анжи", хороший коллектив. Такое редко встречается…

- Помнишь скандальный матч последнего тура чемпионата - 2000, когда "Анжи" могло завоевать "бронзу"?
- Там была сложная ситуация, я думаю, что нам просто не дали занять третье место. С "Торпедо" мы играли на ничью, но этот нелепый спорный пенальти в добавленное время все испортил. Исход таких матчей не должен решаться подобным образом. Все расстроились, переживали, чуть ли не до слез дошло.

- Почему на следующий год команда скатилась аж на 13-е место?
- Начали мы чемпионат неплохо, но затем, насколько я понимаю, у президента возник конфликт с Гаджи Гаджиевым, который к тому же заболел и после проигрыша в финале Кубка России покинул команду. Пошла тренерская чехарда: Бышовец, затем Маркаров - при нем мы выступали в Кубке УЕФА против "Глазго Рейнджерс". Матч трижды переносили, я должен был играть, но опять получил травму.

- А как вообще влияют на коллектив частые смены наставников?
- Появление нового тренера первое время всех эмоционально встряхивает, но в итоге все равно ничего доброго не получается - только привыкнешь к новым требованиям, как проходит некоторое время, и нужно снова перестраиваться. Естественно, это негативно сказывается на результате.

- После Махачкалы ты опять оказался в Москве?
- На "предсезонке" в "Анжи" пришел Ткаченко, и у меня сложилось мнение, что при нем будет сложно попасть в состав. Состоялся разговор, поговорили по-хорошему. Как потом выяснилось, тренер возражал против ухода, но мне он не дал этого понять. Появилась возможность перейти в "Торпедо-ЗИЛ", в предыдущем чемпионате едва удержавшийся в Премьер-лиге. Как сейчас думаю, может, допустил ошибку, и стоило остаться в Махачкале, но выбор был сделан и я опять оказался в Москве. Конечно, пришлось тяжело, поскольку все время приходилось бороться за выживание, тем не менее, там я с тремя забитыми мячами стал вторым бомбардиром после Дмитрия Смирнова. Вроде, не так и много, но общая результативность в команде была низкой: как правило, матчи завершались или 0:0, или 1:0. По окончании сезона ЗИЛ отказался от финансирования клуба и продал его "Норильскому никелю", так появилось "Торпедо-Металлург". Сменилось руководство, вместо Вадима Никонова пришел Сергей Алейников, я прошел два сбора и разорвал икроножную мышцу. В результате меня выставили на трансфер, а до начала чемпионата оставался всего лишь месяц. Имелось предложение от смоленского "Кристалла", который тренировал Дмитрий Галямин, вроде бы все решилось, но по ряду причин я отказался. Наверное, и в этом случае сделал неправильный выбор. Вскоре позвонили из Ставрополя, сказали, что перед "Динамо" стоит задача попасть в 1-й дивизион. Как впоследствии оказалось, стояла она только перед наставником и футболистами, а в клубе никто ничего решать не собирался.

- Считаешь это время потерянным?
- Почему же - полгода в Ставрополе я провел неплохо, достаточно много забивал, а вот в профессиональном плане это, конечно, был шаг назад. А так и команда играла хорошо, плюс опытный наставник - Корней Шперлинг, выводивший "Балтику" в "вышку". Он неоднократно собирал пресс-конференции, чтобы призвать общественность помочь "Динамо", но ничего не получилось, как следствие, тренер уехал, а вместе с ним и многие футболисты. Перед нами было много долгов, их выплаты пришлось добиваться через контрольно-дисциплинарный комитет ПФЛ. В середине августа 2003 года мы вместе с Алексеем Мусатовым, который сейчас в Брянске, приехали в "Волгу", где в то время играли Пронин, Тюфяков, а тренером вратарей был Константин Оленев. Команда шла на 2-м месте вслед за "Содовиком", но потом все преимущество растеряла, поскольку пошли игры в основном на выезде и с лидерами. По окончании сезона контракт закончился, имелись варианты и с "Тереком", и с тем же "Содовиком", однако в результате я оказался в "Лисме-Мордовии".

- Были предпосылки к тому, что она вылетит во 2-й дивизион?
- Поначалу нет: хороший коллектив, финансовая база, то есть все данные для того, чтобы играть без проблем. Затем же началась неразбериха в руководстве, появились долги по зарплате. Деньги выплатили только после прихода Дергача, который привез своих игроков, но спасти команду, свалившуюся на последнее место, было уже очень тяжело. Летом я попросил отпустить меня в "Носту", поскольку перспектив в Саранске не видел.

- "Лисма" домашние матчи проводила на искусственном газоне. Как он тебе?
- Не понравился - можно сказать, последнее здоровье там оставил, не только вылезли все старые болячки, но и новые добавились. "Лисма" была возрастной командой, и подобные проблемы постоянно появлялись то у одного, то у другого - играли на уколах. Да, тренироваться на искусственном газоне можно, но матчи проводить - нет, особенно летом, когда в жару поле пахнет резиной и пластмассой, и дышать абсолютно нечем. Думаю, единственный клуб, который нормально приспособился к таким условиям, это столичное "Торпедо".

- В прошлом году у "Носты" была задача стать первой?
- Как таковой ее не было изначально - просто попасть в "тройку", с чем мы справились. В Новотроицке меня устраивало все, и я решил там остаться, но… Скажем так, просто не нашли общего языка, и на предсезонке разошлись миром.

- За ситуацией со снятием очков с "Содовика" следили?
- Мы как раз ехали на принципиальный матч с "Уралом" и в дороге узнали про "Содовик". Честно говоря, было недоумение: как клуб, решающий высокие задачи, допустил такую ошибку. Просто удивительно, ведь мало кто сомневался, что стерлитамакцы выйдут в 1-й дивизион.

- Есть ли своя специфика у зоны "Урал-Поволжье"?
- Очень ровный состав, и проходных игр не бывает - все команды примерно одного уровня, довольно приличного. Не зря "Урал-Поволжье" называют "зоной смерти".

- Сыграло ли свою роль в приходе в "Динамо" то, что ты знаком со многими футболистами и тренером?
- Конечно, причем, можно сказать, главную роль. Мне здесь нравится: Оленеву удалось создать в "Динамо" коллектив единомышленников с отличным микроклиматом. У всех доброжелательное отношение друг к другу, на тренировках хорошее настроение. Одно дело выходить на поле, чтобы просто отработать свои деньги, и совсем другое, когда ты играешь от души и получаешь от этого удовольствие.


Вадим Шабалин "Вятский спорт" от 01 июня 2005 года.


Вернуться к разделу "Пресса" »